На улицах британского Оксфорда – демонстрация тех, кто жаждет снести памятник одному из главных работорговцев в истории королевства — Сэсилу Родсу. Городской совет уже одобрил демонтаж. А Джонсон и Вестминстер демонстративно молчат.
На улицах британского Оксфорда – демонстрация тех, кто жаждет снести памятник одному из главных работорговцев в истории королевства — Сэсилу Родсу. Городской совет уже одобрил демонтаж. А Джонсон и Вестминстер демонстративно молчат. Да и что скажешь, когда всего за несколько часов мэрии десятков городов, среди которых столицы Англии и Шотландии — официально одобряют охоту на "бронзовых призраков колониального прошлого".
Долой с постамента, если запятнал себя работорговлей. В Англии начинают бороться с памятниками. В Оксфорде хотят свалить фигуру бывшего премьер-министра южноафриканской Капской колонии Сесила Родса. И сегодняшняя акция протеста так и называется "Родс должен упасть!"
Одни называли его "отцом Британской империи", другие "расистом и архитектором апартеида". Так или иначе скульптура одного из самых известных в Британии империалистов простояла в Оксфордском университете больше века. Она появилась здесь в благодарность за учрежденную им здесь стипендию для талантливых студентов с всего мира, которую, кстати, получал президент США Билл Клинтон.
Инициативная группа за снос памятника начала подбираться к нему еще четыре года назад. Но только теперь им представился реальный шанс.
Письмо с требованием убрать Родса подписали 34 члена местного горсовета. Их поддержала городской глава Сьюзан Браун: "Я горячо поддерживаю кампанию "Родс должен упасть!" Иногда акты символизма важны".
Расправа с памятником работорговцу Эдварду Колстону, фигуру которого в Бристоле сбросили в реку, находит все новых сторонников в административных кругах.
Мэр Лондона Садик Хан заявил, что учреждает специальную комиссию, которая решит, какие монументы должны покинуть свой пьедестал: "Мы не должны увековечивать память и делать иконы из людей, которые являлись работорговцами, владельцами плантаций. Что мы должны делать, так это следить за тем, чтобы улицы Лондона и наша общественная жизнь правильно отображали наше разнообразие".
Одним из первых под горячую руку рискует попасть Томас Гай, в ХVIII веке он был крупным акционером Южно-морской компании, которая монопольно поставляла рабов в испанские колонии в Северной и Южной Америках. На эти деньги Гай построил госпиталь в Лондоне, который назван его именем.
Работающие в этом госпитале темнокожие медики с удивлением узнали от нас, кто такой Томас Гай и за что его могут убрать.: "Ничего про него не слышали. В самом деле могут убрать? – Могут. — Интересно! С чего это вдруг? Хотя, если он был замешан в работорговле, то, понятно почему он может раздражать. С другой стороны, при этом нельзя никого оскорблять. Он все-таки часть истории. Так что есть как "за" и "против", все надо взвешивать".
В ходе недавних акций протеста борцы с расизмом разрисовали даже памятник Черчиллю. Они уже составили список из 60 фамилий, чьим статуям в Великобритании теперь не место. Среди них работорговец Джон Касс, ямайские плантаторы Роберт Мичиган и Уильям Бекфорд.
Интересно, что скажет теперь британское правительство. Премьер-министр Джонсон только что грозил тем, кто утопил монумент работорговца в Бристоле, назвав их действия преступлением: "Я не собираюсь поддерживать тех, кто нарушает закон и нападает на полицию или оскверняет памятники. У нас в стране – демократия. Если вы хотите изменить городской ландшафт, можете принять участие в выборах или проголосовать за того, кто разделяет вашу точку зрения".
Дела Эдварда Колстона историкам хорошо известны. Он продал в Америку около 80 тысяч рабов.
"По крайней мере, 10 тысяч рабов были моложе 10 лет. И он также знал, что 19 тысяч человек в годы, когда он был высокопоставленным чиновником, умерли по пути в Америку", — говорит Мадж Дрессер, профессор Бристольского университета.
Но по закону, к его памятнику прикасаться было нельзя. Полиция установила личности семнадцати человек, причастных к осквернению монумента и продолжает свое расследование. Дойдет ли дело до реальных сроков — модно только гадать.
Сами полицейские, как показывает ход недавних протестов, теперь все чаще оказываются крайними, если не сказать, мальчиками для битья. Причем, как в переносном, так и в прямом смысле.
