Глава компании Газпром нефть Александр Дюков в эксклюзивном интервью телеканалу Россия 24 рассказал о текущей ситуации на нефтяном рынке. По его словам, еще не достигнут баланс спроса и предложения.
Глава компании "Газпром нефть" Александр Дюков в эксклюзивном интервью телеканалу "Россия 24" рассказал о текущей ситуации на нефтяном рынке. По его словам, еще не достигнут баланс спроса и предложения.
— Александр Валерьевич, здравствуйте! Первый вопрос связан с годовым общим собранием акционеров. По традиции всегда интересуют всех результаты прошлого года, но в этом году ситуация несколько изменилась. Мы видим, что финансовая отчетность "Газпром нефти" по итогам I квартала показала убыток. Как вы считаете, когда удастся восстановить эту ситуацию и уйти в плюс?
— Наверное, соглашусь с тем, что инвесторам и акционерам неважны результаты работы компании в прошлом году, а всех интересует только текущая ситуация, поскольку, во-первых, та рекордная прибыль, которую мы получили в прошлом году (400 миллиардов рублей) позволит нам заплатить рекордные за историю компании дивиденды. В целом по году будет заплачено 180 миллиардов рублей. Во-вторых, мне кажется, это тоже важно для инвесторов и акционеров, вот эти достойные финансовые показатели компании прошлого года, равно как и предыдущих лет, позволили нам подойти к этому кризису, к пандемии с хорошим финансовым состоянием, с низким уровнем долга. И, как мне кажется, это все-таки важно для инвесторов и акционеров.
Если говорить о 2020 годе, тем более о его начале, то он стал не лучшим как для нефтяной отрасли в целом, так и для мировой экономики. Мы просто все столкнулись с беспрецедентным падением как и спроса, так и цены. И, конечно, тот убыток, который получила компания в I квартале, это 13 миллиардов рублей, он был ожидаемым. При этом я хочу сказать, что если давать оценку этому убытку, то мы понимаем, что этот убыток бумажный. Этот убыток, прежде всего, связан с курсовыми разницами, а также с той переоценкой активов, которая была обязательна в условиях падения, снижения цен.
Если говорить об операционной прибыли компании, то операционно мы продолжаем работать с прибылью, и, соответственно, если говорить о денежном потоке, то денежный поток компании является положительным.
II квартал, безусловно, тоже не будет простым, и все нефтяные компании, не только "Газпром нефть", почувствуют это давление рынка и ситуации на рынке, нашу чистую прибыль. Мы знаем с вами, что апрель и май, особенно апрель, стали, наверное, самыми тяжелыми для нефтяного рынка за последние 30 лет, если не на более продолжительный срок. И, конечно, это оказывает влияние на финансовые результаты, но, тем не менее, мы надеемся на то, что финансовые результаты компании в целом по первому полугодию будут лучше и мы уже увидим чистую прибыль, наши финансовые результаты уже в положительной зоне.
Прогноз на III квартал более позитивный, и финансовые показатели будут улучшаться. Мы уверены в том, что закончим этот год уже с прибылью, причем эта прибыль будет не только операционной, но соответственной с нашей отчетностью и со всеми этими бумажными особенностями. Даже это не помешает нам показать в наших отчетах чистую прибыль.
— Говоря о тех оптимистичных прогнозах, о которых вы сейчас сказали, я правильно понимаю, что в дальнейшем вы также планируете выплачивать 50 процентов от прибыли компании на дивиденды? И будут ли в этом году промежуточные дивиденды, стоит ли их ожидать?
— Мы уже осуществили переход о выплате 50 процентов нашей прибыли в виде дивидендов. И если говорить о результатах II полугодия 2019 года, то, соответственно, решение о направлении 50 процентов от прибыли за II полугодие уже принято. Сегодня, кстати, собрание акционеров утвердило это решение, соответственно, в июле месяце произойдет эта выплата дивидендов за 2019 год.
А что касается промежуточных дивидендов, то, безусловно, вот эта практика выплаты промежуточных дивидендов будет продолжена. Если говорить о графиках, сроках выплат, а также если говорить о размерах, более точно мы можем сказать, если говорить о размерах в абсолютных величинах, когда будет понятна ситуация на рынках нефти.
— 6 июня ОПЕК+ приняла решение продлить ограничения на 9,7 миллиона баррелей в сутки суммарно по всему альянсу вместо 7,7, как планировалось раньше. То есть дополнительно более жесткие ограничения были введены. Как вы оцениваете такое решение?
— Если говорить о компании "Газпром нефть", то мы поддержали это решение. С одной стороны, мы видим, что ситуация на нефтяном рынке восстанавливается и этому способствует, безусловно, смягчение тех карантинных мер, которые были введены в различных странах. Сейчас правительства пошли по пути смягчения или отмены карантинных ограничений и это, безусловно, способствует восстановлению, в том числе экономической активности, растет потребление нефтепродуктов, в том числе и в Российской Федерации. И этот фактор в совокупности с новой сделкой ОПЕК+ привел к тому, что мы увидели рост цен на нефть. Безусловно, это важно для российского бюджета, поскольку он в принципе формируется и в него закладывается цена, близкая к 40 долларам за баррель. Но, с другой стороны, мы пока можем констатировать, что, конечно, баланс спроса и предложения еще не достигнут, и по-прежнему на рынке достаточно много избыточных запасов, которые были сформированы за последние месяцы. И, конечно, нужно какое-то время.
Если говорить об определенных отраслях мировой экономики, то по ряду отраслей еще много неопределенностей. Если взять те же авиаперевозки, а авиаперевозки формируют значительный спрос на авиакеросин, непонятно, как будет восстанавливаться эта отрасль. И в связи с этим, в условиях того, что мы только-только выходим из карантина, продление на месяц максимального сокращения добычи, безусловно, является логичным.
— А на сколько "Газпром нефть" снижает добычу? И как вы выбираете те месторождения, где она будет снижена? Как в будущем вы планируете ее восстанавливать?
— Мы, как и остальные российские компании, снизили объем добычи где-то на 19 процентов от уровня добычи в феврале. Соответственно, мы выполняем те рекомендации, которые мы получили от Министерства энергетики. Что касается сокращения добычи, то оно затронуло большинство наших месторождений, но в основном мы сокращаем добычу на тех месторождениях с наибольшей степенью выработанности. Как мы принимаем решение и как мы это делаем? Мы либо останавливаем или консервируем скважины, там, где есть возможность, мы снижаем производительность насосного оборудования в скважинах. В принятии решений нам помогают, в том числе, и набор интегрированных оптимизационных программ, которые нам подсказывают наиболее правильные экономические решения. То есть те решения, которые мы принимаем, это и экономические решения, они учитывают не столько экономику какую-то конкретной скважины, а, в основном, как раз экономику целого "куста" скважин, учитывая, в том числе, те расходы, которые мы несем на содержание, в том числе наземного оборудования, того обустройства, которое помогает в добыче нефти. Безусловно, мы учитываем и производственные факторы, и то, насколько быстро мы сможем, когда это потребуется, восстановить добычу. В принципе, у нас уже был опыт сокращения и восстановления добычи, в настоящий момент мы не видим каких-либо рисков, чтобы какая-то заметная часть добычи, которую мы сократили, мы не сможем восстановить.
— Кроме того, мы также увидели, конечно, падение спроса и на продукцию нефтепереработки. Вот как, с точки зрения нефтеперерабатывающих заводов, прошел для компании этот период?
— Безусловно, мы все увидели сокращение объемов потребления нефтепродуктов и в мире, и в России. Но сейчас мы уже видим восстановление спроса. И если взять тот же апрель и потребление автобензинов, то потребление бензина в России сократилось, по-моему, на 34 процента. Это "год к году" — апрель 2020 года к апрелю 2019 года. Если мы говорим об июне, то наш прогноз на сокращение потребления "год к году составит всего 10 процентов. При этом, если говорить о том, как была организована и осуществлялась реализация того же бензина компании "Газпром нефть", то мы у себя увидели снижение объемов реализации бензинов к апрелю 2019 года только на 20 процентов, то есть, мы сработали лучше рынка. В целом снижение объемов потребления дизельного топлива, бензинов на рынке, безусловно, сказалось и на работе нефтеперерабатывающих заводов. Но, правда, то, что я сказал, то, что наши каналы реализации работали достаточно эффективно, и помимо этого мы использовали различные интегрированные программы и решения, которые позволяли нам точно планировать эту всю цепочку от завода до сбыта, это все позволило нам снизить влияние резкого сокращения добычи на нашу переработку. В моменте максимальное сокращение объемов переработки, которое не превышало 15 процентов.
— Все, о чем мы сейчас с вами говорили, повлияет на инвестиционную политику "Газпром нефти" или нет?
— Компания "Газпронефть", как и остальные компании, в этом году вынуждена пересмотреть наши инвестиционные программы. Если говорить об объемах, то сокращение составит порядка 20 процентов. Но при этом что важно – мы не отказываемся и продолжаем реализацию всех наших крупных важных проектов, с одной стороны. С другой стороны, мы не отказываемся от реализации тех стратегических ставок, которые были сделаны в свое время в компании. Когда я говорю о стратегических ставках в разведке, добыче, то я понимаю основные ключевые направления развития нашей компании, как, например, разработка и использование технологий третичной добычи, которые позволяют увеличивать извлечение нефти, нефтеотдачу уже в зрелых месторождениях, как работу с низкопродуктивными запасами, как работу с подгазовыми залежами, как работу с Ачимовской толщей, работу в Арктике. Вот эти стратегически ставки я вам могу перечислять и дальше, ни от одной из них мы не отказались, и продолжаем работу по всем этим стратегическим направлениям. Но помимо того, что мы пересмотрели нашу инвестиционную программу, мы, конечно, оптимизировали и наши операционные расходы, и административные расходы. И как раз вот эта оптимизация административных расходов позволит нам компенсировать дополнительные расходы, которые сейчас понесет компания в связи с борьбой, защитой от новой коронавирусной инфекции.
— Как вы оцениваете тот период нерабочих дней и общемировой ситуации с COVID-19? Как все вместе повлияло на работу компании "Газпром нефть"?
— Я считаю, что мы достойно прошли этот период и можно даже, наверное, применить такое слово, как "успешно". Я не могу сказать, что мы готовились заранее к этой пандемии, но хочу отметить, что компания "Газпром нефть" очень оперативно отреагировали на эту ситуацию. Мы быстро разработали и начали реализовывать программу "Антивирус". Эта программа была направлена на то, чтобы защитить, прежде всего, конечно, наших сотрудников, наших подрядчиков, наших партнеров, потребителей от COVID-19. С другой стороны, нам было важно сохранить непрерывность производственной деятельности нашей компании, финансовую устойчивость. И, конечно, мы должны были помочь регионам нашего присутствия, регионам нашей деятельности. И вот со всеми этими задачами мы, я считаю, успешно справились. И эта программа показала свою эффективность.
Но при этом, несмотря на то, что мы видим улучшение эпидемиологической обстановки, и, в принципе, мы начинаем возвращать те прежние привычные форматы и модели работы, определенные мероприятия из этой программы мы продолжаем реализовывать. Например, такие как использование буферных терминалов — это те терминалы, на которых происходит тестирование.
Вот эти решения, вот эти протоколы и регламенты действий, которые можно было бы разворачивать и применять, они, в принципе, наверное, должны стать must have для крупного бизнеса. Понятно, что через какое-то время мы пройдем всю эту историю, связанную с COVID-19, но, к сожалению, если говорить о трендах, которые присутствуют в мире, то и глобализация, и другие факторы говорят о том, что эпидемии, подобные этой, и риски их возникновения, к сожалению, сохранятся и будут расти. И поэтому крупный бизнес, и такую задачу мы ставим перед "Газпронефтью", должен быть готов к таким ситуациям, оперативно реагировать и разворачивать соответствующие системы противодействия.
— Если немножко отойти от темы пандемии. "Газпром нефть" направила аварийно-спасательные отряды под Норильск для ликвидации последствий чрезвычайной ситуации. Какие результаты уже достигнуты?
— Прежде всего, я хочу отметить, насколько быстро нам удалось мобилизовать наш аварийно-спасательный отряд, команду. Сделали мы это в течение 24 часов — мобилизовали людей, собрали необходимую специальную технику и транспортными самолетами, грузовыми вертолетами доставили их на место. Не прошло и 24 часов, как они уже приступили к работе. Эта команда была сформирована из наших сотрудников, которые работают в разных городах нашего присутствия, и что отличает эту команду, это то, что она способна работать автономно и не зависит от помощи каких-либо других организаций. Мы направили туда не только людей, мы направили туда и специальную технику — это и насосное нефтесборочное специальное оборудование, это болотоходы, это лодки специальные, это боны, в том числе и беспилотники, которые помогают в этой работе. В настоящий момент мы координируем нашу деятельность с МЧС, с другими компаниями, которые работают в этом регионе. Нам достался водный участок работы, и по руслу реки Амбарная наш аварийно-спасательный отряд продвигается, устраняя этот разлив. На первом участке, который нам был выделен под работу, мы уже закончили работу, и сейчас они переброшены на другой участок, на котором продолжаем работу. В настоящий момент мы планируем направить дополнительную спецтехнику и оборудование для работы по устранению разлива.
— У меня к вам последний вопрос: в прошлом году было заявлено, что "Газпром нефть" вместе с "Газпромом", "Сибуром" и "Татнефтью" создает единую организацию для того, чтобы были единые технологические стандарты в отрасли. Каких результатов уже удалось достичь в такой работе?
— Если вы говорите об Институте нефтегазовых технологических инициатив, то этот институт создан, он работает, и есть уже первые достижения. Та цель, та задача, которую мы ставим, создавая вот этот институт, это задача по облегчению участия российских производителей оборудования, российских компаний в реализации проектов по нефтепереработке, в нефтегазохимии и в других проектах, в которых применяются западные зарубежные технологии. Создавая эту инициативу и вот этот институт, мы способствуем началу диалога между западными владельцами технологий, с одной стороны, и, с другой стороны, российскими производителями оборудования. Результатом работы будет создание новых стандартов, в частности, уже первый стандарт разработан — это английская и русская версия стандарта для производства и применения центробежных насосов. В разработке этого стандарта принимали участие как российские эксперты, так и западные, представляющие западных лицензиаров. Это первый важный шаг вперед.
